Первое, что я увидела, выйдя утром из палатки, было море. Нет, ни вы, ни я ничего не перепутали. Моря в Кенозере нет. Есть Лекшимозеро. Но когда смотришь на него, кажется, будто это море. А сегодня утром еще ветер был, поднялись волны. Красота. Но да, вы правы. Это мелководное озеро. Можно идти и идти, но будет все еще не глубоко. Правда, есть место, где глубина достигает 40 метров. Но я до него не дошла, когда купалась.
В первой половине дня мы провожали спортсменов. Алексей Матвеев вернулся на маршрут, а мой папа, выполняющий техническое сопровождение, присоединился. Так как следующие три дня им предстоит идти по очень сложной и опасной местности, сопровождают группу сотрудники МЧС и проводник. Конечно, все переживали, помогали им собраться. Я, например, упаковала спальники. Два в один мешок и еще один в отдельный. В суматохе мое предупреждение о такой комплектации затерялось, спортсменам пришлось нести лишний спальник. Запасной. Но это еще ничего. Для мастер-классов из Москвы Эдуард Александрович взял 10 пар палок. Вещи переправляли на другой берег озера на лодке. Кто-то больше меня позаботился о североходцах и вручил им чехол с этими палками. Как же рады были спортсмены этой дополнительной ноше! Я уверена, он нашли ей достойное применение. Например,переходишь через реку и на каждую палку как на гарпун нанизываешь по рыбешке. Вот и обед. А еще можно палками можно откупиться от диких зверей. Они точно оценят этот вид спорта. Колобок песнями, а североходцы палками. А что нести нужно лишнее... Ну... у всего есть минусы.
Проводив спортсменов, мы занялись своими делами. Так как дни у нас насыщенные, писать мы не всегда успевали. А еще нам была предоставлена возможность постирать свои вещи в стиральной машинке. Собрав грязные вещи у половины оставшейся в заповеднике группы, пошли загружать их в машинку. Зашли мы втроем (Аня, я и Катя) в комнатку, где стоят три стиральные машинки. По бокам две старые, а в середине новая. В среднюю мы и загрузили все вещи. Даже стиральный порошок положили. Только не в отдельный кармашек, предназначенный для этого, а сразу в барабан. Включили. Дальше мы действовали по стандартной, наверное, схеме: проверили, пошел ли процесс стирки. Мама моя, например, всегда проверяет, пошла ли вода. Вот и мы втроем, наклонившись, уставились в иллюминатор средней стиралки. Машинка начала свою работу. Только странно как-то начала. Первые двадцать минут вещи крутились без воды. Мы же, пытаясь понять, что с ней, сели напротив и напряженно наблюдали.
Если бы кто-то прошел мимо и заглянул к нам увидел примерно следующую картину. Маленькая узкая комнатка, с натянутыми под потолком веревками. На веревках сушатся полотенца разных оттенков зеленки. А под ними в узком пространстве между стеной и стиральными машинками потеснившись и сбившись в кучку, чтобы видно было всем, сидят три девочки. Все три с серьезным видом смотрят в окошко средней машинки. И, если судить по нахмуренным бровям, в эту самую минуту происходит нечто очень важное и ответственное. Может быть нечто, связанное с новым оттенком зеленых полотенец, свисающих тут же мокрыми полотнами. И прохожий бы молча уважительно покивал, тихонько пятясь вышел.
Когда же вещи хоть немного намокли, мы чуть-чуть расслабились. А Аня даже смогла оторваться и пойти в душ. Мы же с Катей завороженно следили. А она так необычно работает. Сначала без воды, потом воды совсем чуть-чуть, а потом уже привычно, но крутится как-то все равно странно. Сначала в одну сторону немножко, потом в другую. Надо видеть. Приезжайте. Достирала машинка. Пытаемся открыть. Не получается.
-Может, вода должна уйти? -Может. Давай еще подождем. -Ну, вода, вроде, уже ушла. Не открывается. -Давай еще подождем. -Я сходила к администратору, должен быть щелчок. Он был? -Не было. -Давай еще подождем.
Подождали. Тридцать минут. Не получается открыть. Позвали администратора. Выяснилось, что сил у нас мало.
А вечером должна была приехать Елена Книжникова (она уезжала по делам на несколько дней в Москву, вернулась к финишу). «Представляешь, приедет она и спросит, что мы сегодня делали», - говорю я Кате. Именно этот вопрос и стал первым. Смеялись долго.